Новости

- Начинал я на дорожке, бегал 800 и 1500, где-то по секунде не добежал до мастера спорта СССР на каждой из дистанций. Никогда не входил в сборные, выигрывал соревнования уровня первенств ВУЗов и разного рода ЦСов.

Потом, когда открылась калитка – «Горбачев, перестройка, свобода» - сразу ушел на шоссе и поехал сразу кататься. Где только не выступал: вся Европа, Северная Америка, разве что в Австралии не выступал. Съездил туда уже, как комментатор.

«Половинку» (половину марафонской дистанции – прим. НШ) бежал «час - ноль три», «десятку» - за 28 минут. Какое-то время мои результаты были, наверное, одними из лучших в стране, но года с 1991 по 1995 я так редко был здесь, что даже не забивал себе голову какие-то бумажки оформлять.

- Да, конечно. Я был сам себе менеджером, сам себе агентом, сам себе тренером, поэтому постоянно жил вместе и общался с кенийцами, шведами, эфиопами, американцами. Очень много общался с итальянцами и британцами - слава Богу, московская спецшкола с детства убрала языковой барьер. И, разумеется, нашими бегунами. Со Славой Шабуниным (неоднократный рекордсмен России в беге на 1500, 2000 и 3000 м – прим. НШ) мы успели еще по дорожке вместе побегать. С того времени я очень хорошо знаю весь беговой мир.

- Скорее, организаторской. Когда я получил очередную травму и завис в России на полгода, то первым делом бросился проводить соревнования по «шоссе». Занимаясь одними из таких состязаний, забегом на 2 мили в Парке Горького, я начал сотрудничать со Спортивной редакцией НТВ.

И как-то зацепились мы тогда с Анной Владимировной Дмитриевой, она пригласила меня сделать передачу по чемпионату мира в Гетеборге, а потом, когда стал организовываться «Плюс», она позвонила и поинтересовалась, не забыл ли я свою «легкую». Вот так, с самого старта, я и начал работать на НТВ+.

- Ситуация такова, что в нашей стране очень трудно что-то кому-то доказать. Говорить о недобросовестной конкуренции смешно, потому что сразу слышишь в ответ: «Жрут все, ловят только наших». Я могу биться, как рыба об лед, объясняя, что хорошо знаю, как организован спорт, к примеру, в Швеции – все равно мало кто поверит. Вот только от неверия этого реальность не меняется.

Я лично знаю людей, которые бегали и прыгали на высочайшем уровне и были совершенно «чистыми». Понимаешь, ты живешь с человеком месяц на сборах, ты же прекрасно знаешь, колется он или не колется.

Есть восстановители, которые позволяют справиться с этими «нечеловеческими нагрузками», «сверхнагрузками». Вот только если для достижения результата тебе нужны нечеловеческие нагрузки, значит, ты просто занялся не своим делом. Тебе место не в профессиональном элитном спорте, а в любительском. Если тебе после тренировки надо лежать под капельницей, то что-то тут не так, правда?

- Я тебе больше скажу: на моих глазах люди проходили через так называемые «восстановители». И скорее дохнут именно от этих восстановителей и, главным образом, от стимуляторов. 

У каждого организма есть инстинкт самосохранения. Конечно, можно загнать своё сердечко, допустим, велогону, лыжнику, бегуну или ахилл травмировать, воспаление получить, но инвалидом из спорта ты не уйдешь. Даже из вело, не говоря о легкой атлетике. Да, будут коленки болеть, но это на таком уровне надо бегать, как Борзаковский, Шабунин, Эль-Герруж (выдающийся марокканский легкоатлет, двукратный олимпийский чемпион – прим. НШ). Если же бегал по мастеру, в финалы попадал – выходят здоровыми людьми, я же вижу. Более того, я общаюсь, к примеру, с Себастьяном Коу (двукратный олимпийский чемпион в беге на 1500 метров, лорд – прим. НШ), с тем же Хишамом Эль-Герружем – отличные, здоровые ребята. 

Вот если ты принимаешь медикаменты, особенно, стимуляторы – тут уже возникают вопросы. Потому что ты ломаешь внутренний барьер и заходишь так далеко внутрь, что никому уже известно, где остановишься…

- Да, именно. И этого же не могут не понимать поклонники спорта. Сейчас много говорят о велоспорте, мол, он умирает, его убивают. Я долго жил в Италии, там люди помешаны на велогонках. И этот спорт тогда уже умирал. Все эти слухи, все разговоры о химии, потом еще история с Пантани (знаменитый итальянский велогонщик, победитель Джиро и Тур-де-Франс, отказавшийся в 1999 году от прохождения допинг-теста; скоропостижно скончался в 2004 году в возрасте 34 лет – прим. НШ) – и люди просто перестали покупать новые вело. Люди даже стали меньше стали ездить на велосипедах!

- Да, конечно, и в этом еще одна сторона вопроса. Может, нам трудно в это поверить, но люди, в большинстве своем, хотят видеть честную конкуренцию. Между прочим, спортсмены, которые занимаются всеми этими темными делами, рубят сук, на котором сами же и сидят. Господин Бен Джонсон нанес просто колоссальный ущерб легкой атлетике, провал в гонорарах спортсменам был просто огромен. Отворачиваются спонсоры, телевидение, никто из мировых гигантов не хочет связывать свое имя с «грязными» видами спорта.

- Надо понимать, что не существует единой «заграницы». Китай ведь тоже заграница, так? Есть еще Швеция и Норвегия. Есть Германия. Испания. Соединенные Штаты Америки. Ты, наверное, слышал: Алекс Родригес (суперзвезда американского бейсбола – прим. НШ) на днях признался, что принимал допинг, даже Обаме пришлось об этом высказаться. 

Надо очень четко понимать, что вокруг всего этого крутятся криминальные деньги. Ведь это все незаконно, подпольно. Когда я был в Штатах, у них было очень тяжелое положение - да и сейчас весьма непростое - в спринте, на уровне студенческого спорта, в первую очередь. Они тоже сидят на игле очень серьезно. 

Ведь едва в спорт проникает допинг, как сразу подтягиваются криминальные деньги, приходят дилеры всех этих препаратов, наркодилеры. В итоге, здоровые, сильные молодые люди втягиваются в эту сферу. 

Ведь можно говорить, что угодно, но принимающие допинг ребята – мошенники. Есть правила, их нельзя переступать. Прием стероидов скрывают, а их надо как-то добывать. Приходится левыми путями получать этот ЭПО 47-го поколения, ему вкалывают, и он же прекрасно понимает, что он мошенник. Парень уже на крючке. Он - у своего тренера, тот - у поставщика, дилер – еще у кого-то. Создается преступная группировка.

В начале 2000-х в Штатах была сформирована так называемая Сенатская комиссия, и по ее запросу прошла тестовая проверка в профессиональных и студенческих лигах – бейсбольных, футбольных и, по-моему, даже баскетбольных. Результаты ужаснули: выяснилось, что едва ли не все сидят на допинге. После подключения же ФБР стало ясно, что за этим стоит уже крупный криминальный бизнес, близкий к наркокартелям. Был раскрыт целый ряд подпольных лабораторий в Мексике, из Китая народ что-то тащил, ходили недоказанные слухи о Восточной Европе.

Когда это выяснилось, началась серьезная работа, пошли крупные разоблачения. Журналисты-то и раньше поддерживали антидопинговые мероприятия, но когда подключились федеральные прокуроры, дело вышло на другой уровень. В ходе специальной операции было закрыто около 30 подпольных стероидных лабораторий в Мексике, которые гнали продукцию в США.

- Да, индустрия. Ведь элита – это только краешек. Главное – качалки, студенческий спорт – бейсбол, американский футбол, баскетбол. Туда допинг-контроль никогда толком не добирался, но когда оценили обороты, поняли, что это уже опасность.

Ведь что я хочу подчеркнуть на примере Штатов, там это разобрали по косточкам. Приходит мальчик или девочка – чаще пацаны, конечно - в секцию, начинает тренироваться, выясняется, что старшие ребята жрут эту гадость, он начинает потихоньку подсаживаться. Всё это знают тренеры, а нередко они являются и дилерами. Человек становится мошенником, нарушает спортивный закон, но даже это не самое страшное. Молодой человек становится конечным звеном цепочки, которая производит, поставляет и продает нелегальную субстанцию. До наркотиков – всего один шаг.

- Вот в этом и дело! В США эту угрозу осознали, и с ней идет реальная борьба. Теперь перейдем к нам. За попытками сформировать общественное мнение о невозможности профессионального спорта, да и спорта вообще, без допинга, на мой взгляд, стоят очень серьезные силы. Я не знаю, кто именно, скажу честно, стараюсь держаться от этого подальше. Как, к примеру, Юра Борзаковский, который просто пытается быть в стороне. Потому что очень трудно быть профессиональным спортсменом и бороться с этой системой. Есть Ярослав Рыбаков (чемпион мира и Европы по прыжкам в высоту – прим. НШ) и Марина Купцова (чемпионка Европы, серебряный призер чемпионата мира по прыжкам в высоту – прим. НШ), которые ведут борьбу, но это очень сложно – совмещать общественную деятельность и выступления в профессиональном спорте. Существует, конечно, пример Карла Льюиса, который всегда занимал активную антидопинговую позицию, и про которого каких только грязных слухов в отместку не распускали…

Так вот, если вернуться к существующей системе, производители и поставщики стимуляторов де-факто нанимают на работу тренеров, которые обеспечивают препаратами своих подопечных и внедряют в головы 14-15-летних детей мысль о необходимости стероидов, превращая их не только в потребителей, но и распространителей, и пропагандистов допинга.

В конечном итоге, как только окончательно внедряется тезис о естественности стимуляторов в спорте, отношение общества к допингу становится позитивным. Или, как минимум, нейтральным. То есть, общество уже спокойно относится к тому, что 14-летнего пацана сажают на иглу. В этом возрасте он банально может не понимать, что это плохо. Однако в 18-19 лет уже совершается сознательный выбор.

- Подавляющее большинство людей именно в 18-19 лет уходят из спорта, причем, с полностью разрушенным здоровьем, ибо крайне мало детских организмов могут выдержать воздействие химии. Они могут выстрелить в юниорском спорте, превращаясь к 20 годам в инвалидов в результате эпидемии травм или нарушение функций организма - печень, щитовидка, изменение гормональных процессов.

Мы с тобой говорили о Штатах. Там выпускники детских и юношеских секций потом выходят на Нью-Йоркский и Бостонский марафон, Гавайский триатлон, в соревнованиях этих участвует по 40 тысяч человек. Принимают участие в огромных легкоатлетических состязаниях. Они продолжают свои занятия на активном любительском уровне.

Те же, кто принимал уже в подростковом возрасте допинг, просто покидают спорт навсегда.

- Сейчас, я думаю, нет. В советское время похожая статистика велась, и процент был высок. Тогда ведь тоже все было далеко от идеала, после ДЮСШей и СДЮШОРов людей из спорта выпихивали практически пинками под зад. 

Уверен, реальные цифры ужасающие. Факты таковы, что любительского спорта в стране практически не существует. В нормальном смысле этого слова, я имею в виду. Есть, наверное, что-то типа спортивного ориентирования, там по 5 тысяч могут собираться. Они привыкли с детства с родителями ориентироваться, вот и ориентируются. Это их образ жизни.

К сожалению, мои коллеги, защищающие допинг, не вполне понимают ужас происходящего…

- Я всё-таки оптимист, и привык верить в лучшее. Мне хочется верить, что они заблуждаются, не осознавая ужаса происходящего. Ведь если в большинстве стран детский спорт – это здоровье нации, то у нас – это разрушение здоровья нации. Уничтожение фактически золотого генного фонда страны, ведь удар наносится и по репродуктивной функции.

Кроме того, получается, что умный, интеллектуально развитый человек с моральными устоями в спорт не пойдет. Я лично знаю одаренных ребят, которые отказываются от спорта. Зачем им находиться в окружении каких-то капельниц, шприцов, таблеток и так далее. Ты приезжаешь на сбор и не понимаешь, куда попал: на тренировку здоровых людей или в палату тяжелобольных? 

- Безусловно, нет. Как мы уже обсуждали, очень редко спортсмен в одиночку без ведома тренера принимает допинг. Тем более, в зимних видах спорта. Там реальность такова, что большая часть времени проходит на сборах. Ты же не будешь сам себе ставить капельницу, а если вдруг и будешь, то это все равно у всех на виду. Как правило, такие вещи осуществляются централизованно, это очень дорого, особенно все эти «третьи поколения». В аптеках это не продается, должны быть каналы поставок.

- …это в пользу бедных.